На Ленфильме закончен монтаж нового документального кино о так называемом «блокадном синдроме». Если раньше говорили о физических заболеваниях, сейчас авторы фильма пытаются оценить психологическую сторону вопроса. Репортаж Екатерины Перрен:

Съемочной площадкой фильма стал факультет психологии. Сюда пригласили тех, кто во время блокады был ребенком. Какие воспоминания остались в памяти - прежде всего именно это интересовало психологов.

Ирина Александровна Иванова: Сентябрь, и мы уехали с дачи. И все продукты оставили. Там был ящик с макаронами...

Даже сейчас дома у Ирины Александровны Ивановой продукты всегда сложены про запас. Это прошлое дает о себе знать, уверена блокадница. В этой квартире семья пережила самую страшную зиму 1941-42. В печке, которую топили сначала дровами, а потом - детскими игрушками, сейчас хранят - мыло! Выданное по талонам еще в 1990-х.

Ирина Александровна: Вот это самое дорогое было. Хорошее. Банное. А вдруг! А что, – все пригодится.

И все-таки самый сильный фактор, оказавший воздействие на психику детей – это голод. Более того, ученые говорят о подсознательной памяти потомков. Съемочная группа картины «Дети блокады» сама того не подозревая, проверила это на себе.

Мария СОЛОВЦОВА, режиссер: В съемочной группе у всех родители пережили блокаду. Мы постоянно хотели есть во время съемок. Уже потом, осознав, что снами что-то не то, мы просто стали покупать сухарики.

Практически вся хроника, которую использовала в своем фильме режиссер Мария Соловцова, снята ее отцом. Во время войны он был главным оператором фронтовой киногруппы.

В картине звучат отрывки из дневников, которые дети писали под обстрелами. В холодных квартирах. В этих строках намного больше страха и отчаяния, чем в сегодняшних воспоминаниях детей блокады. Все-таки время лечит. И все-таки в осажденном городе у каждого была своя судьба.

Ирина ИВАНОВА, житель блокадного Ленинграда: Я не считаю, что у меня психика нарушена. Нет. Нет. Потому что я была окружена любовью своих родителей. Я была все время в семье. Я не была брошена.

Утверждать, что в подсознании всех 400 тысяч блокадников, проживающих сейчас в Петербурге, а также у миллиона их потомков произошли «психологические контузии» вряд ли возьмутся даже самые смелые психологи. Но дети блокады действительно быстро взрослели. Они не доиграли, и дома, например, у Ирины Александровны до сих пор много игрушек. Есть и той, блокадной, поры: лото и бирюльки.

И звонок на стене еще тех, военных, лет. Кстати, современный не работает. Законы психологии неожиданно начинают работать здесь – в подъезде. Когда «дети блокады» выходят из квартиры и спускаются по лестнице, они непроизвольно вспоминают прошлое. Во время бомбежек и обстрелов эта грязная и заваленная сегодня хламом лестница содержалась в чистоте.

5-й канал "ОАО ТРК Петербург"